1718 год. 26 ноября. Объявление генерала-полицеймейстера Девиера
«О порядке собраний в частных домах, и о лицах, которые в оных участвовать могут»
Ассамблеи слово французское, которого на русском языке одним словом выразить невозможно, но обстоятельно сказать: вольное; в котором доме собрание или съезд делается не для только забавы, но и для дела; ибо тут может друг друга видеть и о всякой нужде переговорить, также слышать, что где делается, притом же и забава. А каким образом оные ассамблеи отправлять: то определяется ниже сего пунктом, покамест в обычай войдет.
1. В котором доме имеет ассамблея быть, то надлежит письмом или иным знаком объявить людям, куда всякому вольно прийти, как мужескому полу, так и женскому.
2. Ранее 5 или 4 часов не начинается, а далее 10 пополудни не продолжается.
3. Хозяин неповинен гостей ни встречать, ни провожать, ни подчивать, и не точию вышеписанное не повинен чинить, но хотя и дома не случится оного, нет ничего; но токмо повинен несколько покоев очистить, столы, свечи, питье употребляемое, в жажду, кто попросит, игры на столах, употребляемые.
4. Часы не определяются, в котором быть, но кто в котором хочет, лишь бы не ранее и не позже положенного времени; также тут быть сколько кто похочет, и отъехать волен, когда хочет.
5. Во время бытия в ассамблее вольно сидеть, ходить, играть, и в том никто другому прешкодить или унимать, также церемонии делать вставанием, провожанием и прочим отнюдь да не дерзает, под штрафом великого орла, но только при приезде и отъезде поклоном почтить должно.
6. Определяется, каким чинам на оные ассамблеи ходить, а именно: с вышних чинов до обер-офицеров и дворян, также знатным купцам и начальным мастеровым людям, также и знатным приказным, то же разумеется и о женском поле, их жен и детей.
7. Лакеям или служителям в те апартаменты не входить, но быть в сенях или где хозяин определит; также в австереи когда и в прочих местах будут балы или банкет, также невольно вышеписанным служителям в те апартаменты входить, кроме вышеозначенных мест.
// Законодательство Петра I, 1696-1725 годы / сост., авт. предисл. и вступ. ст. В. А. Томсинов. – Москва, 2014. - (Серия "Русское юридическое наследие")
 |
 |
Начало общественных увеселений в России. Ассамблея при Петре Великом. Потчивание провинившегося гостя кубком «Большого орла». (Ориг. рис. проф. Дмитриева-Оренбургского. грав. Хелмицкого) // Нива. - 1893. - № 51. |
Ассамблея при Петре I. Гравер Р. Молво // История России в картинах. Вып.1-8. / В.Золотов. - СПб., 1865. |
Петр сам составил правила организации ассамблей и поведения на них гостей. «Ассамблеи, — разъяснял царь, — слово французское, оно значит некоторое число людей, собравшихся вместе или для своего увеселения, или для рассуждения и разговоров дружеских». На ассамблеи приглашалось избранное общество: высшие офицеры, вельможи, чиновники, корабельные мастера, богатые купцы, ученые. Они должны были являться вместе с женами и детьми. Начинались ассамблеи в четыре-пять часов после полудня и продолжались до десяти вечера. Хозяева-устроители освобождались от обязанности встречать и провожать гостей. Они должны были предоставить в их распоряжение помещения, сладости, табак и трубки, напитки для утоления жажды и столы для игры в шашки и шахматы. Как уже отмечалось, сам Петр любил шахматы и играл в них превосходно. <…>Петр придавал ассамблеям значение школы светского воспитания. По его замыслу на них должна была царить непринужденная обстановка. Каждый из гостей мог распоряжаться своей особой и временем в соответствии со своими вкусами и привязанностями … <…>
Петр часто присутствовал на ассамблеях, иногда сам устраивал приемы в Летнем саду либо в своей загородной резиденции — Петергофе. Царь обучал придворных и вельмож правилам этикета с таким же усердием, как офицеров и солдат военному артикулу. Он составил инструкцию, которой должны были следовать приглашенные в Петергоф. Она примечательна как свидетельство того, какие элементарные правила поведения приходилось царю внушать своим придворным. Один из пунктов гласил: «Кому дана будет карта с нумером постели, то тут спать имеет, не перенося постели, ниже другому дать или от другой постели что взять». Или: «Не разувая, сапогами или башмаками не ложиться на постели».
Балы открывали новую форму общения людей. Хотя они полностью не заменили пирушек, участники которых, как отмечали источники, «изрядно веселились» и «были шумны», т. е. употребляли горячительные напитки, но все же потеснили их. На ассамблеях спиртного не употребляли.
Главное значение ассамблей состояло в том, что их введение положило конец затворнической жизни столичных женщин. Из терема, закрытого для посторонних глаз, где томились в скуке боярыни и боярышни, они вышли в свет. Впрочем, известный публицист второй половины XVIII в. князь Михаил Михайлович Щербатов, сожалевший об утрате идиллических семейных отношений, царивших, по его мнению, в предшествовавшем столетии, осуждал ассамблеи. В сочинении «О повреждении нравов России» Щербатов характеризовал ассамблеи как исчадие пороков.
//Павленко, Н.И. Петр Великий. – Москва, 1994.
Ассамблея при Петре I.
Худ. С. Хлебовский. (1858 г.)
Скажу здесь вкратце, что такое эти ассамблеи и какие при них соблюдаются правила. Они устроены на манер петербургских, которые, по именному повелению императора, бывают ежегодно зимою. Во-первых, они распределяются между всеми вельможами, но без соблюдения особенного порядка или последовательности; здешний комендант спрашивает или его величество императора (когда он бывает здесь), у кого он прикажет быть собранию, или самих вельмож, когда и как им удобнее, и затем, прежде нежели общество разойдется, объявляет гостям, где им собираться в следующий раз. В Петербурге это делает обыкновенно генерал-полицмейстер. Прийти на ассамблею имеет право всякий. Во-вторых, хозяин не должен никого ни встречать вне комнаты, ни провожать, хотя бы то был и сам император. В-третьих, в комнате, где танцуют (если есть место, или в ближайшей к ней), должны быть приготовлены: стол с трубками, табаком и деревянными лучинками (которые употребляются здесь, вместо бумажек, для закуривания трубок) и еще несколько других столов для игры в шахматы и шашки; но карты на ассамблеях не терпятся и не подаются. В-четвертых, хозяин, хозяйка или кто-нибудь из домашних открывают танцы, после чего, смотря по месту, одна или две пары могут танцевать менуэт, англез или польский, по желанию; при менуэте, однако ж, соблюдается правило, что его может начинать не всякий, а только тот кавалер или та дама, которые, протанцевав менуэт, снова танцуют его, выбирая уже кого хотят, и так идет по порядку, все равно, танцевала ли одна пара или несколько пар. Если же танцующие хотят после менуэта танцевать англез или польский, то объявляют об этом, и тогда кавалеры, желающие участвовать в танце, выбирают себе дам; но дамы не выбирают кавалеров, предоставляя это обыкновенно последним. В-пятых, всякий имеет свободу делать что хочет, т. е. может или танцевать, или курить табак, или играть, или разговаривать, или смотреть на других; равным образом всякий может спросить себе, по желанию, вина, пива, водки, чаю, кофе, и сейчас получает требуемое. Но хозяин не обязан, да даже и не смеет, принуждать гостей пить или есть, а только может сказать, что имеет для угощения, и затем предоставить им полную свободу. В-шестых и в-последних, собрания эти, начинающиеся около 5-ти часов, продолжаются не далее 10-ти, и тогда все должны разъезжаться по домам. Что мне не нравится в этих ассамблеях, так это, во-первых, то, что в комнате, где дамы и где танцуют, курят табак и играют в шашки, от чего бывают вонь и стукотня, вовсе неуместные при дамах и при музыке, и во-вторых, то, что дамы всегда сидят отдельно от мужчин, так что с ними не только нельзя разговаривать, но не удается почти сказать и слова: когда не танцуют — все сидят как немые и только смотрят друг на друга.// Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденый им в России в царствование Петра Великого, с 1721-го по 1725-й год. Ч.1. 1721-й год. – М., 1857.
Ассамблеи распределялись между чиновными лицами без соблюдения какой-либо очереди. Обыкновенно сам государь назначал, в чьем доме должна была быть первая ассамблея, а затем дальнейшее их назначение зависело: в Петербурге — от обер-полицмейстера, в Москве - от коменданта. Прежде, чем гости расходились с одной ассамблеи, им объявлялось, где будет следующая. Главным увеселением на ассамблеях полагались танцы, которые открывали хозяин или хозяйка, или кто-нибудь из домашних. Так как на ассамблеях царило полное равенство, то каждый мог пригласить на танец не только самую знатную даму или девицу, но и государыню и ее дочерей. В Петербурге ассамблеи, согласно указу, оканчивались к 10 часам. Иногда, впрочем, развеселившийся государь приказывал дамам, через генерал-полицмейстера оставаться и более положенного часа, и, разумеется, никто не дерзал нарушать этого приказания, и волей-неволей все должны были танцевать до тех пор, пока это было угодно государю. В этих случаях Петр, дав гостям некоторое время как для отдыха, так и для того, чтобы они, поужинав, подкрепились, начинал сам управлять танцами; у него и это занятие шло с той же энергией, с какой он делал все, за чтобы не принимался.Первое время участник ассамблеи плохо и неуклюже держались в непривычных костюмах. Дамы, затянутые в крепкие корсеты, с огромными фижмами, в башмаках на высоких (в полтора вершка) каблуках, с пышно расчесанною и большей частью напудренной прической, с длинными «шлепами» или шлейфами, не умели не только легко и грациозно вертеться в танцах, но даже не знали, как им встать и сесть. Кавалеров тоже сначала крайне стесняли их шитые кафтаны с твердыми, как железные листы, фалдами, узкие панталоны, туго натянутые чулки с подвязками, тяжелые башмаки, висевшие у бока шпаги, перчатки и так называвшиеся «аллонжеловые» парики с длинными, завитые в букли волосами. Но мало-по-малу все привыкли к новым костюмам, и петровские ассамблеи довольно скоро потеряли первоначальный натянутый и принужденный вид.
// Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. – М., 1909.
Ассамблейный зал в Монплезире в Петергофе
// Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. – М., 1909.